Читать книгу "Просто Рич: уроки жизни от одного из основателей Amway - Рич ДеВос"

«Ну, – ответил он, – не вы первый обращаетесь ко мне с таким предложением».

Я сказал: «Я знаю, но почему бы не попробовать еще раз?» Гонсалес ответил, что готов со мной сотрудничать, если я и в самом деле попробую, и я сказал ему: «Что ж, давайте работать. Если нам удастся это сделать, то, пожалуй, это будет самое значительное из наших начинаний». Первым делом я заручился поддержкой членов попечительского совета «Баттеруорта». Потом идею поддержал председатель попечительского совета «Блоджетта» и склонил на свою сторону остальных членов совета. Мы не успели сделать ничего конкретного, когда в дело вмешалась Федеральная торговая комиссия, которая оспорила слияние госпиталей, мотивируя это возможной монополизацией медицинских услуг и цен в Гранд-Рапидсе. Так как для слияния госпиталей в одном городе требовалось разрешение ФТК, мне пришлось выступать ответчиком в суде Лансинга, столицы штата.

Представитель ФТК сказал мне: «Вы знаете толк в конкуренции, вы опытный бизнесмен, предприниматель. Почему вы не хотите, чтобы эти госпитали конкурировали между собой? Конкуренция позволит сдерживать рост цен». Я ответил: «Знаете, вы были бы правы… если бы это были два конкурирующих госпиталя с разными владельцами. Но оба они – государственные, ими владеют и распоряжаются одни и те же люди – община Гранд-Рапидса. Если они сольются, то не возникнет никакой монополии, так как собственник останется прежним». Мы выиграли дело, и родился объединенный госпиталь под названием «Спектр здоровья». Судья, решивший дело в нашу пользу, посвятил в написанной им впоследствии книге целую главу тому, что произошло после слияния госпиталей. Он пространно сказал о том, что «вместе с укрупнением медицинского комплекса возросло качество врачебной помощи – цены не стали выше, чем в других таких же госпиталях, но зато повысилось качество медицинской помощи». Это произошло потому, что мы смогли привлечь лучших врачей, и больше людей из региона стали обращаться к ним за помощью.

Я благодарен судьбе за то, что смог участвовать в обновлении Гранд-Рапидса, и за то, что вся общественность поддержала это начинание. Идея может быть сколь угодно хороша, но она ничего не будет стоить, если вы не заручитесь поддержкой других людей. Я понял: очень часто для того, чтобы убедить людей начать двигаться к цели, надо самому проявить к ней интерес и первым предложить помощь. Мы также благодарны судьбе за то, что смогли создать в нашем городе культуру дарения и жертвования на благородные и нужные цели. Сегодня, когда новые жители Гранд-Рапидс спрашивают: «Как мне обзавестись знакомствами?» – я отвечаю: «Идите в ближайший фонд. Все поймут, что вы бескорыстный жертвователь, и у вас сразу появится много друзей». Это, конечно, шутка, но в ней есть доля правды. Если вы хотите, чтобы жизнь стала богаче, то научитесь помогать – деньгами, временем, делами. Каждый человек может что-то дать. Бескорыстная отдача – это радость, и дающие – это участники событий, а не сторонние наблюдатели. Я научился не только получать радость от бескорыстного дарения, но и распознавать дарителей по присущему им духу коллективизма, по лидерским качествам и по щедрости в создании культуры, обогащающей жизнь.

Глава пятнадцатая

Американский гражданин

Я считаю себя патриотом; меня, однако, нередко критикуют за излишнюю восторженность, свойственную моим речам о свободе, предпринимательстве и любви к своей стране. В первые годы после основания Amway некоторые критиковали нас за название компании и за красно-бело-синий логотип, утверждая, что мы заворачиваем наши продукты в американский флаг. В семидесятые годы, когда я произносил в разных аудиториях свою речь «Торгующая Америка», многие люди считали патриотизм старомодной банальностью. Американцы стали стесняться петь национальный гимн перед спортивными соревнованиями и класть руку на сердце при подъеме государственного флага. Многие люди спрашивали тогда и спрашивают сейчас, почему я такой горячий патриот и яростный защитник наших свобод и системы свободного предпринимательства. Вероятно, эти люди никогда всерьез не задумывались о жертвах, принесенных нашими первыми гражданами на алтарь защиты свобод, которыми мы в Америке пользуемся с тех пор, как отцы-основатели подписали Декларацию независимости (ручаясь за нее жизнями, состоянием и честью), а затем составили конституцию Соединенных Штатов.

Когда я учился в школе, гитлеровские самолеты начали бомбить Англию. Было очевидно, что цель Гитлера – оккупировать Англию, а потом пересечь океан и захватить Америку, чтобы включить ее в состав своей империи. Гитлер считался нашим главным врагом, и когда Япония напала на США в Перл-Харборе, а потом Штаты вступили в войну в Европе, Англия воспрянула духом, потому что отчаянно нуждалась в союзе с Америкой. Днем в школе и вечером за ужином в кругу семьи мы обсуждали возможность того, что Германия и Япония поделят мир между собой. Каждый день в газетах печатали рассказы о завоеванных, потерянных и вновь отвоеванных территориях в Европе и на Тихом океане. Война бушевала все время, пока я учился в школе. Я знал, что, как только мне исполнится восемнадцать, я пойду в армию. Еще школьником я решил пойти добровольцем в ВВС и через три недели после окончания школы получил предписание явиться на сборный пункт. Все здоровые мужчины, достигшие восемнадцатилетнего возраста и не занятые на оборонных предприятиях, должны были идти в армию либо добровольно, либо по призыву.

Я уже писал, что находился на полпути к посадке на корабль, который должен был отвезти нас на Тихоокеанский театр военных действий, когда война закончилась, и я попал на остров Тиньян в Тихом океане к северу от Гуама. Военная база на Тиньяне находилась в двух тысячах километрах от Токио. Бомбардировщик Б‑29 был разработан так, чтобы с грузом бомб долететь с Тиньяна до Японии, отбомбиться и вернуться назад. Между Японией и Тиньяном не было ни одного острова, на котором Б‑29 могли совершить посадку в случае неисправности или повреждений, так что нередко мы теряли самолеты и экипажи. США планировали вторжение в Японию и на Тиньяне собирались устроить госпиталь для раненых. Но до начала вторжения на Тиньяне снарядили в полет «Энолу Гэй» со смертоносным грузом, и необходимость строительства госпиталя, который мог бы принять сто тысяч раненых, отпала. Меня послали на Тиньян в составе команды, которая должна была ликвидировать военную базу и подготовить к эвакуации ее имущество.

Во время следующей, «холодной» войны между США и Советским Союзом Москва начала расширять границы своего влияния. В 1959 году, когда мы учредили Amway, все сильно беспокоились, особенно после того, как стало известно об установке на Кубе ядерных ракет, способных долететь до территории США. Обеспокоенность вызывало и то, что некоторые американцы начали пророчить скорый конец предпринимательства и гибель американского образа жизни. Мы же видели в коммунистическом движении немалые ограничения, которые оно несет. Отсюда и мой патриотизм – из твердого убеждения, что мы должны отстоять наши свободы. И я начал выступать, я произносил речь «Торгующая Америка», чтобы сограждане поверили в величие нашей страны, чтобы объяснить им ценности и достоинства нашей политической и экономической системы. Возможно, нынешним гражданам эти угрозы не кажутся близкими, но мы, жившие в то время, хорошо знаем, что зло в мире существует до сих пор.